Отель «Китовый райк»
Стр. 2
Ну и, конечно же, это были не души простых моряков, глупая история для умного народа. Здесь всегда проживали люди, чувствующие природу интуитивно, однозначно принимая аномальность этого места. Им нужно было как‑то объяснить происхождение странных камней и возможное чувство людей при приближении к сейдам, вот и придумали сказку про моряков. Ведь чтоб тебе поверили, достаточно сказать половину правды. Так же поступили и в случае с сейдами. В этих камнях, пусть и не во всех, действительно были заперты души, но не простых людей, а старшин рода гиперборейцев. И вот эту правду уже не следовало так часто произносить вслух, даже в виде легенд, чтоб даже знающий не понял, но она все равно, нет‑нет да всплывала в разных источниках.
В самой древней и самой продвинутой цивилизации за всю историю человечества таким образом решили сохранить души основателей рода для того, чтоб не повторить судьбу Атлантиды.
Когда‑то это были два великих народа, две великие цивилизации, но после Атлантида перестала существовать, совсем, не оставив после себя даже руин, лишь легкое напоминание в виде легенды. Именно тогда старейшины Гипербореи пришли к такому решению. Части души самых выдающихся гиперборейцев были заключены в этих камнях. Теперь любой из правителей этой древней цивилизации мог прийти и получить мудрость предков напрямую от них. Все это Боба узнал от своего крестного, тот рассказывал, что подслушал эту легенду у старого саама, чей род проживал на Сейдоозере испокон века и хранил ключ от Гипербореи.
Услышав эту версию, Боба тут же поверил в нее. Поверил потому, что сам чувствовал именно так, потому что Боба это откуда‑то просто знал. В его душе эти знания хранились как истина. К его разочарованию старый саам, про которого рассказывал крестный, к тому времени, когда Боба услышал легенду, уже умер, и поговорить с ним не удалось. Также у старого шамана саама не осталось никого, чтоб расспросить об этом подробнее, его род просто закончился на этом старике, обрекая на медленное разрушение не только тайну, но и дом на Сейдоозере, стоящий в одиночестве.
Новость эту Боба воспринял как огромное несчастье, потому что такие знания были недоступны простым смертным, они видели лишь камни. Только немногочисленные саамские шаманы, что еще ходили по этой земле, немного чувствовали аномальность сеймов, но, как и Боба, боялись этого знания и просто отождествляли их со своими богами, преклоняясь перед ними. А вот тот саам, к которому Боба не успел, знал больше, он не боялся этих знаний, он получал их, а самое главное – старый шаман, возможно, единственный знал, где вход в Гиперборею.
Боба тоже был избранный, его отец был шаманом и нашел маленького мальчика на этом камне. Со слов отца, на вид Бобе тогда было лет пять.
Позже отец рассказал ему, что как ни искал, как ни кричал, так в тот день никого рядом и не нашел. Что было в принципе не удивительно, ведь чтоб добраться до этого камня, необходимо идти пешком несколько часов через перевал.
Отец не понимал, откуда на камне мог взяться ребенок, и решил, что Бобу ему послали духи. Жена его в то время вновь, уже в который раз потеряла родное дитя, не сумев выносить, и переживала огромное горе. Отцу подумалось, что Боба вернет ее к жизни, что он был послан им, чтоб наладить в семье спокойствие, но чуда не случилось.
Когда мужчина принес в дом ребенка, душа женщины почему‑то не откликнулась, хотя отец рассказывал, что она очень старалась. Не без помощи добрых людей они оформили все документы и стали вроде бы неплохо жить, но…
Через полгода после той странной находки жена сошла с ума. Просто перестала реагировать на реальность, уйдя полностью в себя. И вот тогда Боба, молчавший до этого времени, вдруг заговорил. Плохо, конечно, коверкая слова, но сразу предложениями, что даже напугало старого шамана, ведь он уже решил, что мальчишка немой.
– Не плачь, – сказал он тогда отцу, – она просто не вернулась из другого мира. Тело ее живо, а душа так и осталась там. Ей там хорошо, – добавил маленький мальчик и грустно улыбнулся.
– Почему? – спросил ошеломленно отец, не зная, что сейчас самое страшное – жена, которая была жива, но лежала, словно мертвая, или маленький Боба, заговоривший пугающими, одному ему понятными истинами.
– Потому что не захотела, – спокойно ответил ему Боба и осторожно погладил бороду отца.
– Разве так можно?
– Можно, – кивнул Боба. – Человек так устроен, если чего‑то очень захотеть, то все можно. А она очень хотела.
Про этот разговор и сейм, на котором его нашел отец, Боба узнал только в семнадцать лет. Он, конечно, ничего не помнил, и такие новости стали для мальчика шоком.
– Ты врешь! – кричал на отца подросток. – Это все вранье, этого не может быть!
– Я очень хотел, чтоб ты этого никогда не узнал, – вздохнул отец. Он был шаманом по призванию души, периодически тайно уходя в лес, в горы, в тайгу, в тундру – куда душа позовет. В другое же время он работал на обычной работе – пекарем на хлебокомбинате. – Я очень старался, чтоб ты вырос просто мальчиком, таким как все.
Отец словно бы извинялся перед Бобой, и мальчику наконец стало его жаль.
– Ты знаешь сынок, дети знают об устройстве мира больше, чем взрослые. Но после социум и быт перечеркивают все знания, с которыми душа приходит в него. Так же получилось и с тобой, и я даже был рад этому, поверь, потому что знаю точно, дар – это самоотречение. Человек, наделенный им, уже не может просто жить, как остальные. Его жизнь превращается в ежедневную борьбу добра со злом.
– Что изменилось? – спросил Боба, перестав кричать и теперь стараясь услышать и понять отца.
– Я ухожу, – пожал он плечами, – в другой мир. Уже скоро.
– Глупости! – опять закричал Боба. Слишком много оказалось для него страшной информации, и он просто не мог с этим справиться.
– Мне духи сказали, да я и сам это чувствую, – ответил он спокойно. – И вот сейчас, на пороге миров я понял… нет, скорее почувствовал, а может быть, мне это нашептали, не знаю. Я осознал, что просто обязан все тебе рассказать, а ты уж потом сам решай, по какому пути тебе идти.
Боба поверил ему, как только прикоснулся к своему камню. Все встало на свои места, и каждое сказанное отцом слово получило, нет, не подтверждение, веру в то, что это истина. А это куда важнее.
Его не стало спустя три года. Все это время они ходили по лесам и озерам, и он очень увлеченно рассказывал легенды края, о спрятанной где‑то тут Гиперборее и ее жителях, лучших людях без подлости и корысти, без желания иметь все и без чувства зависти, возможно, самого страшного на земле.
– Зависть, – говорил отец, – это скорбь о чужой радости. Гиперборейцы просто не понимают, каково это, страдать о счастье другого, этого нет в их генетическом коде. Именно поэтому им даны другие, более продвинутые знания. Мы, люди, пока это не пройдем самостоятельно, не сможем даже приблизиться к истине.
Нет, конечно, отец говорил обо всем, как о реальных событиях и фактах, но Боба не мог этого сначала принять и, чтоб не обижать родителя, называл все это сказками. Пока не потрогал первый раз свой камень, тот самый, на котором нашел его отец. И вот тогда то, что он называл легендами, соединилось с тем, что он почувствовал при соприкосновении, и Боба понял, что теперь хочет узнать больше. Теперь он хотел найти вход в эту чудесную Гиперборею.